Сердце воды

I

Психологом Воды отрадно быть порой,
Проникнуть в тайники ее бегущей грезы
И сердце изучить Воды подчас больной
И в бледном забытьи! она — сестра березы;
Румяна ей дает вечерняя заря;
Она объята сном, ей грезятся моря,
Она тревожно спит, как Нервная Больная,
Душевный свой недуг и жалобы скрывая.
В ней боль телесная по нервам разлита,
И от нее порой приходит в содроганье
Ее поверхности зеркальной нагота.
Но в сердце глубоко внизу лежит страданье,
В том сердце трепетном, отзывчивом на все,
В котором небеса вместить хотят безбрежность
И бесконечное движение свое.
Из сердца, в зелени свою скрывая нежность
И зарождаяся, как сон его живой,
Всплывают лилии нарядною толпой.

Больное сердце вод не властно над собою!
Но пусть Вода слаба, покорная судьбе,
Она таит печаль в немой своей борьбе,
Как вечный аромат под складкой кружевною.
В ней идеальных грез неясный виден след,
И томность под ее подвижными волнами
Заметна, как у дев четырнадцати лет,
Как будто настает с тревожными мечтами
Ей женской зрелости болезненный расцвет:
Смущенье, бледный страх, волненье без причины,
А лилии растут среди ее пучины
И распускаются, как девственная грудь.
В обширном сердце том соединить все можно,
Оно, как женское, загадочно и сложно.
О если бы в него пытливо заглянуть!
Но нет, противится Вода, чтоб кто-нибудь
Узнал ее мечты; в ней все тотчас потонет.
Смутив, как поцелуй, виденья ветер гонит!
И вот, чтобы ее постичь никто не мог,
Она скрывается в стеклянный свой чертог.

II

Мечта бледнеющей Воды — кристалл чудесный,
В котором отблески вещей живут всегда:
Деревья, корабли, далекий свод небесный;
Часть бесконечного им придает Вода,
Затем что без конца растет их отраженье
Стремятся в вечное пространство глубины…
И так есть у вещей минуты сновиденья,
Когда они мечтой в Воде погружены
И видят образ свой неясный, измененный;
Как будто вещи все, сознавши там себя,
Не подчиняются законам бытия,
Чтобы на миг уйти в мир времени лишенный…
Так нежная Вода сверхчувственно живет!
Хоть кратко отражен в Воде небесный свод,
Но все-таки она наделена душою,
Порой с божественным единством мировым;
И все с изменчивым движением своим
В ней нитью связано незримою одною,
И все мирит Вода, в себя переселя,
Светила, облака, дома и тополя.

III

Вода, как женщина, полна любовной ласки
И Небу предана, как верная жена,
Стараясь отразить его живые краски.
Чтоб слиться с ним вполне, изгнать спешит она
Все то, что отблеску препятствовать могло бы,
И соглашается сама бесцветной быть.
Но ветер иногда, изрезав полный злобы,
Кристалл, где небосклон желал себя вместить,
Оставит зеркало неверным и разбитым.
И Небу и Воде, любовью вместе слитым,
Приходят дни скорбей, когда оно едва
В ней видно, серое, под гнетом дум тяжелых;
Но иногда в Воде блистает синева,
Небесная лазурь июльских дней веселых.
И более всего вечернею порой
Их страстная любовь бывает обоюдна;
Как Небо, вся горит Вода звездами чудно!
Ничем не разнятся они между собой.
Любовь чудесная! Друг с другом мыслить сходно,
Собой быть и другим всегда поочередно!..
Но появляется луна во тьме ночной,
— Так подает любовь порою знак условный
Во взорах у четы влюбленной и безмолвной,
— И Небо и Вода меняются луной.

IV

Да, сердце вдумчивой Воды болит с тоской,
Как сердце юных дев в мечтаньях идеальных,
От одиночества бесшумного печальных,
Которых тяготит томительный покой;
О, сердце без скорбей и полное страданья!
Оно изменчиво и скрыто ото всех; —
Ему бы свет любви немного дал утех; —
Увы! оно болит от вечного молчанья!
Хоть вещи в сердце то бросают отблеск свой,
Но все теряют в нем вид свежести приветной
И каждая в Воде становится бесцветной
И разливает в ней лишь холод гробовой,
Заметная, как боль разлуки, все слабее…
Напрасно ждет Вода, в печаль погружена,
Что кто-нибудь пройдет по бледной той аллее,
Что отблески дерев в ней провели до дна.
В уединении трепещет вся она,
Не любит и никем на свете не любима,
На одиночество судьбой обречена.
И вот влюбленные меж тем проходят мимо,
Роняя на нее любовные мечты:
Ее безмолвие хранит букет признаний,
Фиалки мертвые слабеющих желаний,
Почти последние сердечные цветы!
Волнует глубь Воды признаний этих сила
И порождает в ней тревожную мечту,
Как будто ей самой пора уж наступила
Утратить наконец былую чистоту.

V

Твердят элегии фонтаны беспрерывно;
Под формою такой Вода всего грустней,
Она несет свой плач в высоты заунывно,
Летит и падает под тяжестью своей…
Напрасно шлют мольбы о помощи фонтаны;
Никто не исцелит их сокровенной раны,
По дальним небесам терзает их тоска!
Увы! лазурь, маня, приводит их в движенье.
То Символ мук души в мечтательном стремленьи
С неумолкаемым рыданьем в облака.
Так и порыв Воды становится слезами;
Как у изгнанника, томится сердце в ней
И плачет и грустит, таясь под кружевами.
В бассейнах гладь Воды мутится вся волнами
И гибнут без следа все отблески вещей,
В стремленьи к небесам теряют их фонтаны!
Когда ж ночная тьма смешает все цвета
И явится луна, бледнея сквозь туманы,
В надежде на нее воскреснет их мечта;
И напрягают вновь фонтаны все усилья
И выпускают вверх на волю голубей,
Которые летят, расправив робко крылья,
К далеким небесам с безбрежностью морей…
О горе! их опять обманет ожиданье!
Их голуби клевать не будут блеск лучей
И не прильнут к луне в божественном лобзанье!

VI

Вода для страждущих полна заботы нежной
И, как монахиня вдали от суеты,
Скрывается в тиши с улыбкой безмятежной
Под черным клобуком и рясой темноты;
И, многим передав стремление к покою,
Она их увлекла в пучину за собою,
В капеллу тайную, под свой священный свод,
Где в тростниках она, спокойная, поет,
Где вторят, как орган, ей камыши украдкой.
Она поет: «Пускай страдальцы все придут
В объятия ко мне! им всем я дам приют»…
О чары дивные! о голос неги сладкой!
Больные там постель находят иногда!
И многие к Воде спешат с душой разбитой,
Надеясь отдохнуть под ласковой защитой,
И умирают в ней. Хоронит их Вода,
Покрывши их тела прохладными волнами;
И так найдут они желанный свой покой,
А для усопших тел Вода во тьме ночной
Украсит катафалк горящими звездами.

VII

Вода печальная каналов позабыла
Зимою отражать бегущие суда,
Когда на ней легли оковы изо льда;
Но просыпается порой в ней жизни сила,
Тяжелый сон Воды исчезнет иногда,
Тот сон без отблеска движения земного,
И полусонная появится Вода
Из кружев своего морозного алькова.
О нагота Воды, сознавшей вновь себя!
Вот жизнь ее зовет на путь свой неуклонный
Мечтанья светлые и грезы погубя, —
В смятеньи рвет Вода покров посеребренный, —
И беспорядочно в каналах глыбы льда,
Белея и теснясь, смешаются тогда.
Так ложе смятое все веет скукой мрачной,
В слезах встречая день за первой ночью брачной.

VIII

Вода нуждается в участии порою,
Когда глядится в ней Луна полна тоски.
Мечам страдания подобны тростники,
Мечам страдания, носимого Луною;
Луна, Скорбящее Святое Сердце Вод,
На рану пелену сияния кладет.

IX

Сквозь стены из стекла аквариум вполне
Нам сердце выдает Воды, в них заключенной;
Его находит там в прозрачной глубине
Наш взор, с пытливою тоскою устремленный.
Часть самого себя находишь в этой мгле,
Часть сердца своего, которое безмолвно,
Непроницаемо, видений смутных полно,
Видений, что в душе, сокрыты, как в стекле.
Душа — аквариум таинственный и странный.
В ней погружаются зачатки дум и сны
На дно умерших вод с окраскою туманной,
Где, словно опием, виденья рождены.
Там виден блеск чешуи и плавников движенье,
Стесненных между стен тюрьмы в своем стремленьи,
Там зарождаются желания в тиши,
Среди кишащих форм и раковин холодных,
Надежды пленные измученной души
Бессильно корчатся с тоской меж трав подводных.
Вода подернется, волнуясь, серебром,
Едва нарушится подводным существом
Ее глубокий сон, спокойной полный лени;
То власть чудовищ злых, насилье над Водой.
— В прозрачной мгле снуют причудливые тени…
Аквариум души, обманчивый покой,
Что губят вредные, лукавые желанья!
О как преобразить себя в бассейн молчанья?
Как обратить свой дух в аквариум пустой,
Свободный от страстей, свободный от страданья,
Где рыбы черные свой прекратили ход,
В кристалл, где нет следа мучительных забот?
Как обновить в себе аквариум сердечный
С невинностью Воды и ясностью беспечной?

Городские пейзажи ☛